Рива Левите: "Человек интересен, если он не дурак"

Рива Левите: Человек интересен, если он не дурак

- Говорят, что эта милая женщина обладает кротким нравом. Но под ее командный голос танцуют очень многие. У нас в гостях режиссер и педагог Нижегородского театрального училища им. Евстигнеева Рива Левите.

- Почему же студенты так боятся вашего голоса?

- Не знаю. Наверное, он внушает им страшное опасение. Чего они боятся? Плохих результатов. Я вовсе не строгий человек.

- Как вы относитесь к галстукам в женском гардеробе? Есть ли они у вас?

- У меня есть рубашка с галстуком, но я ее ношу без галстука. Я вообще предпочитаю общаться "без галстука", такое общение гораздо ценнее, интереснее, приятнее, благотворнее. Галстук обязывает.

- 27 марта – Международный день театра. Наверняка, вы пошли по этой стезе, потому что хотелось иметь много поклонников?

- И не только. Но поклонники – это всегда приятно. В любом возрасте, любой ситуации, поклонники – это поддержка, надежда и радость.

- С самого детства вам хотелось работать в театре или были какие-то другие предпочтения?

- У меня была двоюродная сестра, которую я совершенно обожала, она была для меня эталоном всего на свете. Она была человеком очень одаренным и только по случайности не стала актрисой. Просто рано вышла замуж. Она хорошо пела, была обаятельным и выразительным человеком. А я обезьянничала, как только могла и развлекала всех ее поклонников тем, что повторяла романсы, которые она пела.

- Она случайно не стала артисткой, а вы чуть случайно не стали юристом.

- Когда я кончила школу, шла война, все театральные училища и вузы были закрыты. У меня был аттестат с "золотой каемочкой", что приравнивалось к "золотой медали". Я пришла в юридический институт, подала заявление и тут же поняла, что буду зачислена. Но обучение в юридическом институте оказалось интересным и романтичным. Это очень интересная профессия, человековедческая, она меня не раз выручала.

Но дело в том, что шла война, и через три недели мы отправились на строительство укреплений под Москвой - рыли окопы, противотанковые рвы. Так продолжалось почти полтора месяца. Позже нас эвакуировали в город Алма-Ату, где мы были прекрасными сельскохозяйственными работниками. Мы научились жать, копнить, полоть. Тем не менее, я успела перейти на третий курс, потому что в 43-м году институт вернули в Москву. Я попала в число пятнадцати студентов, которых увезли из Алма-Аты заранее, директор, который раньше был начальником нашей колонны строителей укреплений, хорошо меня знал и взял работать секретарем. Я много крови ему попортила, потому что когда закончился прием в институте, было много опаздывавших к новому учебному году. Прием был уже как бы закрыт, но я умела уговаривать его принимать студентов.

- Говорят, у вас очень сложный характер и с ним очень не легко уживаться окружающим. Это правда?

- Характер может быть и сложный, но чтобы про меня говорили, что со мной трудно уживаться, такого не было. По жизни я любила сложных людей по делам. Влек интерес и любознательность. Интерес к человеческой личности создает ауру общения. Мне говорили, что я умею слушать и мало говорить о себе. Раньше я была серьезным и сосредоточенным человеком, с возрастом становлюсь все более легкомысленной. Но друзей у меня всегда было очень много. Я и профессию выбирала, потому что очень интересуюсь человеческими характерами, взаимоотношениями.

- Какое ваше самое яркое детское воспоминание?

- В школе я имела удовольствие, радость и счастье заниматься в кружке художественной самодеятельности при московском Доме пионеров. У нас была удивительная преподавательница, и те, кто занимались в разные годы, сейчас встречаются как друзья. Однажды, к нам на занятия пришел народный артист Советского Союза, один из лучших артистов МХАТа Иван Михайлович Москвин, послушал, как я читала рассказ, и очень похвалил. Я чуть не задохнулась от восторга, но сильно радоваться было нельзя, неловко.

С этим же периодом у меня связано и второе яркое воспоминание. Я выступала на концерте в Доме союзов, читала отрывок из пушкинской "Полтавы". У меня было такое ощущение, что меня подняли на крылья, и я взлетела. Это было как раз перед войной.

- Говорят, что с детьми нелегко находить общий язык. Когда вы общались со своим сыном, Евгением Дворжецким, то использовали "толстый голос", что это такое?

- Самое страшное, что могло произойти в жизни человека, это произошло со мной. Я была счастливой матерью, находила общий язык с сыном с первого до последнего дня. Я часто думаю о наших отношениях, как они строились. Женя ничего от меня не скрывал, но я никогда не настаивала на том, чтобы он делился со мной, не задавала лишних вопросов. Часто приходилось быть недовольной его поступками и шалостями. Я никогда не повышала голос, а говорила грудным, серьезным, собранным голосом. И он это в один прекрасный день назвал "толстым голосом". Когда назревало какое-то недоумение, он говорил: "Мамуля, только не "толстым голосом". Еще было такое правило, когда он делал то, что меня не устраивало, я говорила, чтобы он посмотрел на меня внимательно. Женя смотрел такими большими глазами, но постепенно пыл угасал. Этим оружием я пользовалась всю жизнь, и оно помогало. Он был очень подвижным, реактивным мальчиком, вспыхивал молниеносно. Приходилось гасить этот пожар.

- Зачем вы когда смотрите спектакль закрываете лицо рукам?. Так плохо играют?

- Это потому, что мне с трудом удается скрывать свои эмоции, а это мешает. Я не делаю второго впечатления параллельно. Когда начинала смеяться в зрительном зале, то бывшие студенты моментально слышали, что я там сижу, и тут же следовала реакция.

- А вы не боялись выходить замуж за Вацлава Дворжецкого?

- Наши отношения начались с моего страшного неудовольствия. Я увидела спектакль "Ромео и Джульета", в котором он играл Меркуцио, играли сцену, не произнося ни одного шекспировского слова, а зрителям это ужасно нравилось. Я тогда только-только приехала из Москвы, со студенческой скамьи, после уроков с Михаилом Михайловичем Морозовым. Можете себе представить, какую я испытала обиду и возмущение? Я тут же поделилась своим мнение с главным режиссером: "Что же это за безобразие, Александр Васильевич?" Он был, кстати, очень интересным человеком, такой скептик и интеллигент, никогда не повышал голоса. Он мне сказал: "Вы приехали в театр, а в театре бывают и не такие события". После этого я вышла, и вижу, как они с другом стоят в пальто и шляпах и смотрят на меня сверху вниз и снизу вверх. Я как пуля пролетела мимо них, я была возмущена до невозможности.

- Когда возмущение переросло в другое чувство?

- Первым ко мне пришел Владик (Владислав Дворжецкий, старший сын Вацлава Дворжецкого – прим. НИА "Нижний Новгород"), которому тогда было 11 лет. Он тогда жил с мамой и бабушкой в комнате напротив моей. Пришел он лохматый и худой, одни большие глазищи и юношеские плечи-мослы. Мы очень быстро с ним подружились. И потом он говорил, что «сначала я с тобой подружился, а уж потом мы папу прихватили».

Атаковал он (Вацлав Дворжецкий) меня, конечно, прекрасно. Такие атаки я хочу пожелать всем женщинам. Он был превосходным артистом, я была сразу сражена тем, как он работает. Были и стихи, и цветы, и предупреждение желаний. Потом вокруг меня создалось некое поле "спасающих", включая горкомпартии. Говорили, что у меня диплом с отличаем, что я сталинская стипендиатка, это перспективы, а ведь он сидел 14 лет. Тут мне помогли мои адвокатские способности, я толкнула такую речь, очень демагогическую, мне потом самой было неловко. Главный постулат этой речи был в том, что моя страна разрешает мне и ему работать на самом важном фронте – фронте воспитания личности с помощью искусства, то какое вы имеете право мне запретить? Я была такой лихой девчонкой.

- Очень многие мечтают стать артистами. При этом очень не многим удается добиться успеха. Считается, что эта профессия одна из самых жестоких в плане самореализации, это так?

- Это правильно. Артист - это жестокая профессия, потому что требует ежедневной, ежесекундной отдачи себя. Для того, чтобы что-то отдавать, надо что-то иметь. А для того, чтобы, что-то иметь надо много знать, уметь, накопить и научиться. Актеры учатся до последнего дня. Получая какую-то роль, он становится учеником и участником процесса. Артист должен быть воспитанным и интеллигентным человеком, любящим и профессию, и жизнь. Художником может быть только тот челочек, через сердце которого проехало время. Если этого не случилось, то редко получается замечательный артист.

- Как вы принимаете в театральное училище? Как определить и увидеть в абитуриента будущего выдающегося и талантливого артиста?

- Выдающихся видно мало. Редко бывают таланты, которые не спрячешь. Но есть целый набор тех качеств, которые отличают человека в будущем.

- Ну вот, вроде бы он читает текст, вроде бы хорошо…

- Это очень трудный момент для тех, кто принимает. К этому подходим очень ответственно, ведь здесь строится жизнь человека. Критериями могут быть внешние данные, но это не говорит, что он должен быть красив. Внешность должна быть заразительной. Есть такие женщины, которые в жизни красивые, яркие, бросаются в глаза. А выходят на сцену и, вроде бы, и не красивая, она не заразительна, нет профессиональных искорок. Есть качества, которые определяются временем нашего препровождения с человеком. Он должен быть непосредственным, иметь хорошие голосовые данные, чтобы он понимал, что читает, что, к сожалению, не всегда случается.

- Вам с годами сложнее стало отбирать людей или легче?

- Сложнее. По очень простой причине – ведь я преподаю и работаю в качестве режиссера очень много лет. Многие говорят, что так много не живут. Главное, чтобы у тех людей, которые принимают, не пропадала интуиция. Когда ругают молодое поколение, я как тигрица бросаюсь на защиту. Вслед за моим любимым Антоном Чеховым я считаю, что человеческие качество остаются с возрастом, даже если меняются обстоятельства, причины поступков. Меня озадачивает, что последнее поколение, с которым в последнее время имею дело, рождает больше прагматиков, а духовную и эмоциональную сферу человека воспринимает не серьезно. Говорят, что время придет, что буду любить, замуж потом выйду. А ведь выходят замуж в двух случаях: или это делается по зову сердца, очертя голову, или по расчету, по рациональным признакам. Я против последнего, у меня это вызывает досаду. Учиться актерской профессии таким людям труднее. Станиславский придумал, что это путь от сознания к пробуждению подсознания. Человек интересен, если он не дурак, если ему интересно читать книжки, общаться с людьми. Человек должен иметь большой запас, чтобы им поделиться. Артист заставляет нас смеяться и верить, что прокололи Гамлета.

- Вопросы нижегородцев: Архипова Светлана, Советский район. Театралы часто жалуются, что мало людей ходит в театр. Но вы посмотрите на современные репертуары театров, на что там идти, одна пошлятина. Сами театры не могут ничего предложить.

- Вопрос резкий. Рада, что есть такие люди, которые волнуются по этому поводу. С репертуарами дела обстоят плохо. Театр "Дом", который я исповедую до сегодняшнего дня, отвечает за то, что он показывает, отвечает за продукцию, которая выходит на встречу со зрителем. Увы, мне тоже не все нравится.

- Олег Иванович, Ленинский район. Почему про заслуженных актеров снимают столько грязи. Много скандалов и расследований. Неужели нельзя снять красивые художественные программы?

- К сожалению, эти программы делают люди и соответственно им этого нельзя позволять. Часто мы видим хорошие программы. Недавно смотрела программу про Вадима Яковлевича Самойлова, он был замечательным артистом. Мы очень дружили. Можно найти разные программы, бывают и безобразные. Люблю, когда в человеке, артисте есть тайна. На обсуждении спектакля также бывают разные вопросы, что-то людям нравится, а что-то и нет. Это ответ на самый главный вопрос, который не только к актерам относится, а в актере обязательно должна быть тайна. Пути-дороги у каждого человека свои. Если человек три раза женился, это не значит, что это плохой человек, это значит так сложились жизненные события, он много страдал и нашел наконец человека, с которым ему было хорошо. А его прошлое – это его личное дело. Рыться в этом – это проявление не любознательности, а дешевого любопытства.

- Вопрос от читателей газеты "Аргументы и Факты в Нижнем Новгороде". Ольга Михайловна, Нижний Новгород. Недавно в Нижнем Новгороде была зверски убита Галина Сорокина, председатель нижегородского отделения союза театральных деятелей. Что потерял Нижний Новгород с ее уходом?

- Очень многое. Она была прекрасным, чутким, внимательным, образованным, знающим человеком. Прекрасно делала свое дело. Говорить об этом невозможно. Это ужасно, когда в таком городе, как Нижний Новгород, происходят такие события. Человеческая жизнь – это самое дорогое, что есть на земном шаре. Надо быть добрым человеком, а уже потом делать какие-то выводы. Страшно, что такое событие произошло с таким человеком.

- Актер Роберт Хьюс считает, что режиссеры бывают двух видов: одни думают, что они боги, а другие знают это точно. Вы к какой категории себя относите?

- Никогда не думала о себе, как о божестве. А думала о себе, как о человеке, который что-то узнал, что-то сделал, доброжелательно относится к людям.

- А какая ваша формула успеха?

- Не люблю формул и формулировок. Это у меня с детства. Если преподаватель требовал от нас запоминать формулировки, то я не ходила к нему на лекции.

- А есть какое-нибудь правило?

- Любовь в деле и жизни!

Авторская программа Романа Скуднякова "Без галстука" выходит в эфире телекомпании "Волга" по пятницам в 18.30, повтор программы по субботам в 12.35. Все самое интересное из программы "Без галстука" - в газете "Аргументы и факты НН". Радиоверсию программы слушайте на радио "Русская служба новостей в Нижнем" (96,4 FM) – по вторникам в 14.00 и на радио "Шансон" по субботам в 15.00 (106,9 FM). Глянцевая версия программы в журналах "Красивые Люди" и "National Business". Полная версия – на сайте Независимого информационного агентства "Нижний Новгород". Вопросы для героев передачи можно присылать в колл-центр "AVK" по тел. (831) 275-85-28 с понедельника по пятницу с 08:00 до 17:00.