Кирилл Кубрак: "У волонтеров принципиально иной стимул на поиск человека"

Региональный представитель ПСО "Лиза Алерт" Кирилл Кубрак в программе "Герои Волги" рассказал Евгении Орловой о проблемах в коммуникации с различными ведомствами, причинах, по которым волонтеры вступают в отряды, социальной ответственности бизнеса и типичных просчетах грибников.

- В Нижегородской области, как мне кажется, сейчас достаточно много волонтерских объединений, которые занимаются поиском пропавших людей. Хватает ли, на ваш взгляд, в регионе ресурсов на проведение подобных мероприятий? Кроме того, как организовано взаимодействие между различными организациями, а также между добровольцами, МЧС и правоохранительными органами?

- Отрядов действительно много — есть и поисковые группы, и кинологические службы — но ресурсов, по правде говоря, не хватает. Дело в том, что в Нижнем Новгороде очень часто пропадают люди, регион большой, а взаимодействие с различными службами отлажено, главным образом, в пределах областного центра. Поэтому и поисковые отряды здесь не в новинку — некоторым исполнилось уже по девять-десять лет.

За это время, к счастью, пришло понимание того, что добровольцы — это обученные, подготовленные люди, которые действительно могут помочь в поиске пропавшего человека. Появилось доверие — это важно, потому, что сил и средств правоохранительных органов не всегда достаточно. Кроме того, поисковые отряды сами по себе обладают некоторыми специфическими навыками — например, поиск людей в лесу.

- То есть, взаимодействие налажено? Или бывают моменты, когда вас просят "не мешать"?

- Во время поисков в малонаселенных районах, в лесной полосе, нам, конечно, такого не говорят — как правило, там работает один участковый, и полезна любая помощь. Понятно также, что ни один поисковый отряд не начнет работу, пока родственники пропавшего человека не напишут официальное заявление в полицию — соответственно, все городские поиски также согласованы с правоохранительными органами. Иногда нам даже удается давать определенные подсказки, чтобы облегчить полиции работу— все-таки механизм оперативно-розыскной деятельности формировался годами, иногда глаз "замыливается", а мы можем посоветовать что-то на основе своего опыта и технологий, которыми пользуемся. Если мы делаем одно хорошее дело, отчего не слушать друг друга?

- Основатель отряда "Лиза Алерт" Григорий Сергеев все же не раз говорил о некоторой инертности государства в части поиска пропавших людей — о том, что есть "пробелы" в законодательстве, что отсутствует координация между различными ведомствами. Эти проблемы каким-то образом решаются?

- К сожалению, нет. Допустим, пропал пожилой человек с болезнью Альцгеймера, заявление в полицию написано, но информация в Бюро регистрации несчастных случаев поступает не сразу. А если, не дай бог, человек пропал в одном городе, а попал в больницу в другом, искать его могут очень долго. Мы сами тратим очень много времени на то, чтобы обзвонить каждое медучреждение — хотя на самом деле было бы гораздо проще, если бы больницы сами централизованно сообщали обо всех поступивших к ним неизвестных пациентах. Механизм коммуникации необходимо совершенствовать.

- А в технологическом плане что-то изменилось за последние годы? Говорят, были случаи, когда искать приходилось не только пропавших, но и самих добровольцев.

- Такие случаи бывают, когда поисковая группа устает ждать задачу и начинает действовать на свое усмотрение — без обученного старшего человека с навигатором, компасом и радиостанцией.

- То есть, сами волонтеры средствами связи не снабжены?

- Снабжены, но не всегда в достаточном количестве. Наш поисковый отряд, например, не получает никаких дотаций — оборудование нам, как правило, дарят, и хорошо, что время от времени это происходит. Кроме того, несколько организаций, с которыми мы сотрудничаем, запустили проект "Островок безопасности" — ребенок или пожилой человек может зайти, скажем, в магазин, попросить о помощи, и обученный сотрудник за ним присмотрит.

- Да, но ведь для того, чтобы проект был эффективным, количество организаций-партнеров должно увеличиваться?

- Согласен, но будет ли это так, во многом зависит от бизнеса.

- Применительно к вашей деятельности иногда приходится слышать парадоксальное утверждение — люди, занимающиеся поисками бесплатно и добровольно, зачастую делают это более эффективно. Это действительно так?

- Все зависит от прямой заинтересованности — не важно, получает человек за это деньги или нет. Нельзя работать подневольно — иначе начинаются разговоры про обед, ужин, завтрак, рабочий день и тому подобное. Но я согласен с тем, что у волонтеров принципиально иной стимул: они отмеряют то время, которое реально могут потратить на поиск человека, и это время полностью посвящают своему заданию.

- А почему, как вам кажется, люди становятся добровольцами? Это гражданская позиция, личные истории, увлечение или что-то еще?

- Для кого-то это, безусловно, азарт, но здесь нет какой-то единой истории. Для меня поисковая деятельность начиналась с одного, а затем переросла совсем в другое, большее. В работе координатора уже нет ничего героического — есть упорство в желании довести дело до конца. Ты как сыщик, пытаешь выстроить логическую последовательность событий и понять причины произошедшего. Кого-то, наверное, это тоже прельщает.

- В поисковых организациях, в том числе вашей, не раз говорили о необходимости создания некой профессиональной структуры — "школы" для волонтеров, в которой можно научиться азам этой деятельности. У вас что-то подобное есть?

- У нас такая школа есть, в том числе в Нижнем Новгороде. Здесь есть инструкторы первой помощи, старших поисковых групп, также есть возможность обучать информационных координаторов. Но на координаторов поиска учатся непосредственно в Москве, в Центре поиска пропавших людей — это наши партнеры, которые собирают и изучают вообще весь мировой опыт в этой сфере, и иногда используют "Лиза Алерт" как "полигон" для отработки тех или иных практик.

Обычно мы учимся и практикуемся два раза в год — хочется сделать такое и в Нижегородской области, но, хоть она и большая, люди здесь еще не "проснулись". Сейчас ситуация меняется, поскольку участие в волонтерских организациях дает преимущество при приеме на работу, но для подавляющего большинства это все-таки призвание — а таких людей по определению не может быть много.

- Но ведь, если не хватает людей в Нижегородской области, у вашего отряда есть возможность привлечь коллег из других регионов?

- Безусловно, это так. Зарину Авгонову вместе с нами искали ребята еще из 10 регионов — причем приехали старшие групп, которые организовали отряды из местных. Такой подход всегда более эффективен при поисках.

- Весна — это время, когда люди начинают чаще выходить из дому, и, к сожалению, чаще пропадают. Что вы могли бы им посоветовать и от каких ошибок предостеречь?

- Мне иногда странно слышать, например, когда люди едут за 200 километров от родного дома за грибами — в сезон, когда грибы есть везде. Они не знают местности, теряются, а потом их находят где-нибудь на границе с Костромской областью — 30-50 километров люди проходят по лесу с полностью разряженными средствами связи и в камуфляжной одежде.

Как минимум, необходимо одевать светлые вещи, всегда брать с собой перекус и воду, научиться пользоваться компасом и обязательно зарядить телефон. Если потерялись — не пытайтесь выбраться сами с помощью навигатора, лучше позвонить по телефону 112. И обязательно оставайтесь в том месте, где есть связь — к вам придут на помощь. И, все-таки, ехать за 200 километров по грибы не надо. Будьте ответственными.